Берлинский кризис 1958-1962 годов вошел в историю, как один из опаснейших эпизодов «холодной» войны.

27 октября 1961 года на границе американского и советского секторов в Берлине возник самый серьезный конфликт, известный в западной историографии как «инцидент у пропускного пункта Чарли»: американские войска начали операцию по уничтожению пограничных заграждений, разделивших Берлин. К контрольно-пропускному пункту двинулась колонна американской военной техники. Впереди шли три джипа, за ними — бульдозеры, замыкали колонну 10 танков. После того, как джипы беспрепятственно проехали КПП, из близлежащих улиц вышли советские танки. Бульдозеры оказались заблокированы на западной территории. Всю ночь советские и американские танки стояли с наведенными друг на друга орудиями на расстоянии считанных метров.

Стороны вели закрытые переговоры. К утру по команде из Москвы советские войска вернулись в прилегающие улицы. Через полчаса американские танки и бульдозеры также отступили. Ни одна из сторон не решилась на перевод конфликта в «горячую стадию»

Примерно так освещается апогей Берлинского кризиса 1961 года в нашей и зарубежной периодике. Об этом написано огромное количество материала от популистских статей до серьезных научных работ. Но авторы единодушны в одном: в конечном итоге в тот момент вопрос войны и мира зависел лишь от крепости нервов танковых экипажей и их командиров. И ни имен, ни фамилий, лишь в исследовании Лавренова С. и Попова И.вскользь упоминается:

Как правило, подобные материалы сопровождаются несколькими кочующими из публикации в публикацию фотографиями, сделанными из американского сектора, которые, вероятно, должны вызывать у обывателя страх перед «ужасами социализма» и «советской военной угрозой». Не хочу обсуждать, кто был прав в том противостоянии — для себя я уже давно все решил. Моя цель иная — в меру своих скромных возможностей исправить десятилетиями тянущуюся несправедливость и вытащить из болота забвения и секретности хотя бы некоторые из имен тех, кто с достоинством и честью выполнил тогда свой солдатский долг. И пусть нынешняя либерально-демократическая свора, брызгая слюной и ядом, визжит и воет о проклятом советском тоталитаризме, я гордился, горжусь и буду гордиться тем, что служил под одним Знаменем с людьми, чьи фотографии теперь смогут видеть не только их родные...

Вот они — танкисты третьего танкового батальона 68-го гвардейского танкового полка 6-й гвардейской мотострелковой дивизии и их командир — офицер-фронтовик гвардии майор Мика Василий Яковлевич. Это по его команде танки «вышли из близлежащих улиц» навстречу обнаглевшим от безнаказанности самодовольным американским воякам. Вглядитесь в лица этих людей. Это их мужество, хладнокровие и выдержка не позволили Европе полыхнуть пожаром третьей мировой войны...

    

Сохранился уникальный документ — штатно-должностной список личного состава 3-го танкового батальона, составленный рукой самого комбата В. Я. Мика. Начат список 30.05.61 г., данные в нем актуальны на осень 1962 года — такой вывод делаю потому, что у многих солдат срочной службы в графе «дата призыва» обозначен 1962 год. Как известно, призыв в то время проводился один раз в год в ноябре-декабре. По данному списку можно с большой долей вероятности установить участников октябрьских событий 1961 года. К сожалению, в списке нет капитана Войтиченко (осенью 7-й танковой ротой уже командовал капитан Антоничев Михаил Сергеевич, вполне логично предположить, что Войтченко ушел на повышение) и старшины роты Сычева (возможно, тоже заменился к тому времени). Ссылка на ШДС откроется в новом окне.

Из офицеров батальона, запечатленных на фотографиях пока удалось идентифицировать далеко не всех. Прежде всего это командир батальона Василий Яковлевич Мика (в то время еще майор). Также легко узнаваемы на снимках начальник штаба майор Коев Всеволод Владимирович и зампотех майор Редько Василий Филиппович. Будем надеяться, что со временем станут известны фамилии остальных офицеров, запечатленных на фотографии.

           

По версии В. Сычева, именно танки седьмой роты в самый критический момент стояли на рубеже открытия огня. Однако совсем недавно отыскался непосредственный участник противостояния. Это командир девятой танковой роты гв. капитан Лазуренко Владимир Степанович, рассказ которого мне передал его внук. Владимир Степанович поведал о многих, ранее неизвестных, подробностях тех дней, и его версия заметно отличается от той трактовки событий, которая была изложена В. Сычевым.

До сих пор об инциденте 27 октября 1961 года было известно следующее. 68-й гв. танковый полк (командир полка гв. полковник Сергеев) в то время дислоцировался в восточноберлинском районе Биздорф и был поднят по тревоге в 16 часов. В 22 часа батальоны двинулись к границе. Третий танковый батальон вышел в район Фридрихштрассе и занял отведенное ему место в развалинах Драматического театра. Здесь батальон находился вплоть до 16 января 1962 года, после чего был отведен в место постоянной дислокации.

    

Благодаря В. С. Лазуренко открылись многие очень интересные подробности, которые восполнили недостающие фрагменты в общей мозаичной картине военной драмы на Фридрихштрассе. Эту грандиозную мозаику еще только предстоит собрать будущим исследователям, которые смогут проникнуть в недоступные пока фонды архивов.

27 октября ничто не предвещало потрясений, личный состав третьего танкового батальона занимался в парке плановым переводом боевой техники в режим зимней эксплуатации. Оставалось обслужить всего лишь два танка, когда случилось нечто непонятное. Приехал командир дивизии и лично отдал устный приказ на выход боевых машин из парка. Пикантность ситуации была в том, что приказ был отдан, минуя командира полка, который узнал об этом, когда роты третьего батальона уже ушли. Маршрут движения никто не знал — ротным колоннам было приказано следовать за «Волгой» комдива.

Наконец прибыли на Фридрихштрассе, где уже кипела работа — американские бульдозеры пытались разрушить заграждения в Восточном секторе. Появление советских танков вызвало у американцев шок, они побросали бульдозеры и в спешке умчались на джипах в свой сектор. Буквально через несколько минут после бегства появились американские танки М48. Именно этот момент и стал кульминацией в знаменитом танковом противостоянии «ствол в ствол» на Фридрихштрассе у КПП «Чарли». Связь работала с перебоями, поэтому в танках на радиостанции были наклеены листочки с записанными на них четырьмя командами. По этим командам (включая сигнал от посыльного) экипажи были обязаны немедленно открыть огонь. А ведь еще совсем недавно обнимались на Эльбе...

    

Фактически установление ГДР пограничного режима в Берлине в отношении немцев США не затрагивало. Тем не менее, Кеннеди в своей речи 25 июля 1961 года объявил о направлении в Европу 6 дивизий армии США, резком увеличении военного бюджета и приведении части стратегической авиации в боевую готовность. Министерство обороны США разработало детальные варианты боевых действий в Германии, включая применение против ГДР ядерного оружия. Именно воинственная речь Кеннеди сняла последние сомнения Хрущева, и на совещании высшего органа Варшавского договора – Политического Консультативного комитета (ПКК) в Москве в начале августа 1961 года были санкционированы планы ГДР по установлению в Берлине пограничного режима в ночь с 12 на 13 августа 1961 года.

Момент истины наступил 27 октября 1961 года, когда Вашингтону доходчиво объяснили, что шутки кончились. С началом американской провокации западноберлинский аэродром «Темпельхоф» был блокирован советской авиацией, которая никому не позволяла взлетать и садиться. В этот раз на поддержку извне американские войска в Западном Берлине рассчитывать не могли.

Через сутки танки немного отошли назад, через двое уже находились на безопасном расстоянии. В таком положении танки 3 тб простояли два с половиной месяца. Жены танкистов лишь на третьи сутки узнали, где находятся их мужья.

           

Стали известны в общих чертах и боевые задачи, поставленные ротам третьего танкового батальона. Седьмая рота (гв. капитан Войтиченко Г. М.) взяла под охрану советское посольство. Восьмая рота (гв. капитан Тарасик Е. П.) ушла в район рейхстага. По всей вероятности, она должна была в случае необходимости помочь нашему караулу, который нес охрану советского воинского мемориала в Тиргартене и оказывался блокированным в английском секторе. А на Фридрихштрассе, на самом острие конфликта находилась именно девятая танковая рота, которой командовал гв. капитан В. С. Лазуренко. К сожалению, по-прежнему нет никакой информации о действиях первого и второго танковых батальонов 68-го гв. тп: когда третий батальон гв. майора Мика В. Я. уходил по тревоге, два других батальона еще оставались в парке.

После 29 октября напряженность пошла на спад, но танки обеих противоборствующих сторон еще долгое время находились в районе конфликта. Общую атмосферу тех дней хорошо передают фотографии, бережно хранящиеся всемейных архивах участников событий. По этим снимкам можно понять многое.

Вот машины 3-го танкового батальона выдвигаются на позиции по Маркграфен штрассе в сторону Францёзише штрассе (справа виден памятник Ф. Шиллеру перед зданием театра, на заднем плане — Немецкий собор). На другом снимке отчетливо видны малозаметные признаки близкой войны: наружные топливные баки сняты, спаренный и зенитный пулеметы расчехлены, амбразура орудийного прицела раскрыта — танк готов к немедленному открытию огня. А за поручнем башни — букет живых цветов...

    

Кстати, о цветах. Это фото — прекрасный ответ на демагогическое словоблудие всяких шустеров, познеров и прочих сванидзе. Посмотрите, сколько цветов подарили советскому экипажу «замученные социалистичесой системой и агентами Штази» жители Восточного Берлина! Покажите мне такой же снимок с американскими танкистами! Поливая грязью СССР и ГДР, околополитические шавки, упиваясь собственным истеричным тявканьем, очень часто «забывают» об одной «мелочи»: уже в конце 50-х годов население ГДР сильно отличалось от западных немцев не только по бытовым особенностям повседневной жизни, но и по политическим настроениям отдельных слоев населения. Причем вопреки распространенной точке зрения позиции социалистического мировоззрения в ГДР укреплялись. И по сей день социологические опросы свидетельствуют о не сокращающейся разнице в восприятии западными и восточными немцами многих событий германской и мировой истории. Так, например, несмотря на унификацию программ обучения в школах единой Германии по западногерманскому образцу, до сих пор подавляющая часть восточных немцев (60-70%) считает, что именно СССР внес решающий вклад в разгром нацизма, в то время как на западе единой страны около 80% опрошенных отдают пальму первенства США.

Иногда в развалинах случались радостные события. 30 октября начальник особого отдела направлялся по делам службы на Фридрихштрассе, и жена комбата Клавдия Ивановна упросила его взять с собой и ее вместе с маленькой дочкой Таней. В батальоне получился небольшой праздник, и родилась добрая традиция. Теперь по торжественным случаям жены офицеров приезжали и готовили общий праздничный стол. Каких трудов это стоило — знают только они.

А однажды в гости к танкистам приехала делегация Союза писателей, причем со своими семьями.³ Гостеприимные хозяева порадовали гостей концертом лучших мастеров художественной самодеятельности батальона. И в конце встречи — фото на память.

    

Идеологической работе в Советской Армии всегда уделялось огромное внимание. Неспроста политическая подготовка нашего солдата всегда считалась второй по важности после боевой подготовки, а иногда и опережала ее. И как бы не юродствовали над этим антикоммунисты, в экстремальной политической ситуации, сложившейся в октябре 1961  года в Берлине, воины  ГСВГ проявили лучшие моральные качества советского солдата. Нравится это кому или нет, но боевая и политическая подготовка танкистов оказались на должном уровне. А что такое армия без идеологии и политработников мы имеем счастье лицезреть сейчас на примере абсолютно необученного формирования, громко именуемого армией нового типа.

    

    

Мы не знаем, что за мероприятие запечатлено на этих фотографиях — партсобрание, совещание, подведение итогов? Как не знаем и фамилий солдат и офицеров, здесь присутствующих (за исключением командира батальона гв. майора Мика В. Я. (зачитывает текст на левом снимке). Возможно, кто-то узнает здесь себя или кого-то из своих близких?

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1962 года "...за активные меры по усилению охраны границ ГДР с Западным Берлином и ФРГ..." большая группа солдат и офицеров 68-го гв. танкового полка была награждена орденами и медалями. Остается только сожалеть, что подвиг советских танкистов, чья железная выдержка и хладнокровие не позволили миру скатиться в огненную пучину новой войны, не был оценен по достоинству. По имеющейся информации число награжденных не превышало 30 человек. При этом лишь командир батальона В. Я. Мика и командир взвода седьмой роты (фамилия неизвестна) были представлены к орденам, остальным были вручены медали «За боевые заслуги». ⁴

Церемония награждения проходила летом в Бернау. Награды вручал Главнокомандующий ГСВГ дважды Герой Советского Союза генерал армии Якубовский И. И. (будущий Маршал Советского Союза).

Здесь следует также отметить, что в июле приказом Главкома Сухопутных Войск Василию Яковлевичу Мика было присвоено очередное воинское звание подполковник.

С завершением октябрьского противостояния, когда мир висел буквально на волоске, формально закончился Берлинский кризис, закрепивший достигнутый к тому моменту территориальный статус кво. Сосуществование ФРГ и ГДР стало реальностью международной жизни. Именно после этого многие страны мира признали ГДР и установили с ней дипломатические отношения. И огромную роль в этом сыграли танкисты гвардии майора Василия Яковлевича Мика.

Фото на память: командование ГСВГ во главе с дважды Героем Советского Союза генералом армии И. И. Якубовским с группой награжденных солдат и офицеров 68-го гвардейского танкового полка.

И несколько слов в заключение. Когда Берлинская стена стала реальностью, Запад ограничился довольно вялыми протестами. В Вашингтоне понимали, что с правовой точки зрения возразить просто нечего, поэтому сосредоточили свою критику именно на форме пограничного режима — стене. Вот тут борцы за демократию и права человека отвели душу! Сколько было лживых слез и соплей, сколько визга, демаршей и истерик! Тем не менее чужой опыт, судя по всему, Вашингтону понравился: сегодня США в спешном порядке сооружают стену на американо-мексиканской границе. И, похоже, мировому сообществу на это наплевать — что-то не слышно криков протеста и воплей о нарушении прав и свобод мексиканцев!